УМЕЕТЕ ЛИ ВЫ РАЗГОВАРИВАТЬ С ДЕТЬМИ?

НА КОРТОЧКАХ

Вы никогда не замечали, как разговаривает с Вашим ребенком какой-нибудь посторонний человек? Хорошо, если он просто спросит: «Сколько тебе годиков?» вместо «Сколько тебе лет?», или «Как нас зовут?» (обращаясь на «мы»).

А ведь он может задать и такой странный вопрос типа: «Ты кого больше любишь — маму или папу?». При этом, обратите внимание, что взрослый может присесть на корточки перед ребенком и разговаривать с ним достаточно высоким и не очень приятным, как бы не своим голосом.

Так вот, вполне возможно, что Вы разговариваете со своим ребенком практически так же. Только Вы этого не осознаете.

РОДИТЕЛЬСКИЙ ЯЗЫК

Психолингвисты давно заметили, что взрослые разговаривают с детьми совсем не так, как они говорят с другими взрослыми. Такой язык они назвали parentese talk, что можно перевести на русский как «родительский язык».

Каковы его особенности?

КРАТКОСТЬ

Во-первых, если говорить о синтаксисе, то используемые родителями фразы достаточно короткие и обладают простой структурой. Взрослый, обращаясь к ребенку, скорее скажет «Собачка хочет пить водичку», чем «Собака набегалась в парке, и теперь ей нужно восстановить потерю жидкости в организме».

Иногда в речи взрослых можно услышать такие фразы: «Сейчас мамочка дает Вовочке помидорчик». Здесь и временное несоответствие (лучше сказать «даст») и использование имен собственных вместо местоимений: «Я сейчас дам тебе помидор».

Отсутствие личных местоимений в речи детей до двух лет фиксируется на периферии языкового сознания взрослых, и они облегчают свою речь с ребенком.

ПРОСТОТА

Во-вторых, если говорить о лексике, то слова, которые употребляют взрослые в беседе с детьми, семантически более простые. Это «видеть» (вместо «заметить»), «рассказать» (вместо «пересказать»), «кушать» (вместо «жевать») и так далее.

Удивительное дело, но взрослые, говоря с детьми, обращаются к так называемым семантическим примитивам. Так, они никогда не скажут «Взгляни, какая гладкая шерстка у фокстерьера», а скажут «Посмотри, какая собачка красивая», заменив обозначение породы собаки на родовое «собака» (если у них дома нет именно фокстерьера). При этом взрослые, обращаясь к детям, не произнесут: «Чудо, что за расписанная посуда», а скажут: «Какая красная чашечка», не заменяя видовое «чашка» на родовое «посуда».

Как взрослые угадывают, слово какого уровня абстракции надо использовать, психолингвисты пока не знают.

 

ДОБРОТА

Кроме того, слова, с которыми взрослые обращаются к детям, достаточно часто содержат уменьшительно-ласкательные суффиксы: грибок, стульчик, машинка, кошечка. Подобные слова есть и в английском «родительском» языке: birdy вместо bird (птица), horsie вместо horse (лошадь) и даже kitty вместо и так ласкового kitten (котенок). Такие слова содержат ярко выраженное эмоциональное значение и относятся лингвистами к разряду субъективно-оценочных.

Это вызвано тем, что ребенок от двух до четырех лет в своей игре и речи персонифицирует предметы и явления окружающего мира. Ребенок словно уподобляет предметы себе, выражая к ним доброе отношение. А взрослые помогают ему в этом теми словами, которые используют в речи с ним.

ЗАМЕДЛЕННОСТЬ

Третья особенность «родительского языка» состоит в том, что взрослые говорят с детьми медленнее, делают больше пауз и повышают громкость своего голоса. Кроме того, они делают более сильное логическое ударение на большем количестве слов, чем обычно. Такое преувеличенное произнесение призвано подчеркнуть важность говоримого и обратить внимание ребенка на то, что взрослый считает важным. Характерно, что делается это именно с помощью повышения громкости речи, а, допустим, не с помощью порядка слов, которым ребенок пока не овладел.

ДОСТУПНОСТЬ

И, наконец, взрослые говорят с ребенком о том, что происходит в непосредственной близости, а не об удаленных предметах и явлениях или об абстрактных проблемах. Ребенок двух лет скорее услышит от родителей «Вон бабочка на цветочек села», чем «Опять национальный банк понизил процент по вкладам».

Конечно, может быть и такая ситуация, которая описана в анекдоте, когда пятилетний мальчик спрашивает отца: «Папа, а почему, когда яблоко откусишь, оно делается коричневым?». «Дело в том, — отвечает отец, — что в яблоке имеются различные химические вещества. Одно из них — железо. Так вот, когда железо вступает с кислородом, находящимся в воздухе, в химическую реакцию, получается окисление. В результате образуется вещество, которое и окрашивает яблоко в коричневый цвет». Ребенок некоторое время молчит, а потом спрашивает: «Папа, а с кем ты сейчас разговаривал?».

Чтобы такого диалога, являющегося, по сути, монологом, не получалось, взрослые и должны приспосабливать свой обычный язык к детскому становящемуся языковому сознанию. Родители должны учитывать уровень развития ребенка. Как бы им ни хотелось, чтобы разговор шел на равных. Ребенка надо подтягивать в пределах зоны его ближайшего развития, но не заставлять его прыгать выше головы.

ЧТО ТАКОЕ ХОРОШО?

Говоря о «родительском языке», отметим, что в Канаде и США взрослые относятся к описанным выше особенностям своей речи достаточно спокойно, а вот в Японии педагоги считают, что это очень плохо. И действительно, некоторые взрослые чрезмерно используют в своей речи этот не совсем еще правильный детский язык и детские словечки и начинают сюсюкать с ребенком.

На самом же деле и родительский язык, всякие детские неправильные словечки — это промежуточный этап на пути освоения ребенком такого сложного инструмента мышления и познания мира, каковым является язык. И «родительский язык» выполняет в языковом и когнитивном развитии ребенка свою небольшую, но существенную роль.

Пожалуйста, учитесь говорить на языке детей так, чтобы научить их говорить правильно.

Валерий Белянин (Торонто)